— Стой! — заорал лич, но я уже пробил крепкие кости груди. Едва не взвыл — даже с учетом зелья укрепления тела кулак взорвался болью. А потом меня накрыло эйфорией: голод, который я все это время держал в узде, утих. Навыки в груди лича растворялись, превращаясь в чистую энергию, а та перетекала через руку в грудь.

[Пожирание навыков]

[Усиление навыка «наделение силой»]

[Ранг навыка «наделение силой» повышен!]

[Наделение силой, ранг — подмастерье!]

— Нет… — прохрипел лич. Я думал, увижу, как его душа рванется в сторону филактерии, но не увидел ничего: едва последняя капля энергии покинула тело мертвеца, он запрокинул голову и затих.

О пятеро, как мне плохо.

Я выдернул ладонь из груди лича, шлепнулся на пол и безразличным мутным взглядом смотрел, как Тенеплет и прочие големы справляются с озверевшими вампирами. Мне было не до помощи: у меня глаза разъезжались от попытки усвоить знания, которыми меня пичкала система: методы нанесения рунных узоров прямо на сферу ядра, внедрение в голема золотых и медных проводов, соединяющих кристалл и ядро, чтобы сэкономить место для манопотоков. Несколько сотен часов лекций о некой «одухотворенности», и о големах, которые по непонятной причине начинают принимать полностью самостоятельные решения. История о механизме, что годами стоял на одном месте, и вдруг решил выбраться наружу. О големах, которые защищали посторонних. Неведомый лектор не сообщал, чем является эта «одухотворенность», но упомянул, что чем выше сила внедренного в голема ядра, тем выше шанс на появление некой самостоятельности.

За минуту шагнуть от «новичка» к «подмастерью» — это дорогого стоит. Голова раскалывалась, глаза стремились собраться в кучку. Я изо всех сил пытался прийти в себя, но меня погребала новая лавина информации.

Тем временем вампиры решили, что атаковать стоит не големов, а меня, и рванули ко мне. Пламенный укутал себя и Железного в огненный плащ, и принялся отсекать вампиров от меня полыхающими жгутами. Никакой самостоятельности в этом поступке не было: голем работал, выполняя давно заложенную в него команду — беречь хозяина. Тенеплет тем временем атаковал вампиров с другой стороны — похоже, старался держаться подальше от огня.

Безумную скорость тварей голем нивелировал огромным опытом: во время наблюдения за битвой у меня возникло впечатление, будто голем предугадывает удары мертвецов — начинает двигаться за миг до атаки вампиров. В сравнении с ними голем двигался медленно, будто сквозь толщу воды, но почему-то стоило костлявой лапе полететь к механизму, и он попадал либо по броневым пластинам, либо по выставленной руке. Но не в относительно хрупкие окуляры и не по защитным пластинам у центра туловища, куда целился.

Что-то прилетело в голову, опрокидывая меня на спину. Кожу даже не поцарапало, но вампир снова потянулся за осколком, не теряя надежды пробить мне голову. Хорошо, что теперь, дабы убить или просто ранить меня обычным оружием, нужно постараться.

Наконец знания улеглись. Я с трудом поднялся, а потом — замедлил время и пошел к «утренней звезде», а потом — и к вампирам. Каждый шаг отдавался ужасной болью в голове, на путь я потратил раза в три больше времени, чем ушло бы у меня в «свежем» состоянии, но все же дошел, и сходу попытался приголубить ближайшего мертвеца шипастой железкой. Тот увернулся, но в дело вступил Тенеплет, швырнув кинжал туда, где через долю секунды появилась голова твари. Вампир рухнул, как подкошенный, но я на всякий случай раскрутил било и опустил на гнилую голову. Контрольный.

Последнего мертвеца разобрали быстро: Пламенный по моему приказу перестал экономить ману и жахнул так, что от жара затрещали камни, а на месте мертвеца не осталось и пепла.

А теперь — самое важное. Нужно убрать налипшую на руку дрянь, которую я даже рассматривать не хочу.

Глава 15

После боя с вампирами я достал из пространственной сумки тряпки, флягу и долго мыл ладонь. Лич, конечно, создание вкусное, но мерзкое и истлевшее.

Интересно, я на самом деле выпил его душу, или принял желаемое за действительное? Если действительно выпил — стоит поискать замурованных личей и попробовать повторить с ними тот же трюк. Дядюшка Бу давал наводки на места, где водится сильная нежить. Возможно, где-то там, под толщей испещренного рунами камня, замурованы и личи, которые этих мертвецов собирают вокруг себя.

На этаже пришлось задержаться. Часть осколков вместились в сумку и сундук, остальные Железный с Пламенным сгребли в угол. Тенеплет потратил на восстановление маны шесть часов, время от времени закидывая кучу осколков теневыми шарами, пока наконец не уничтожили все, что было. Не знаю, почему подземелье не «переварило» состоящие из камней рунные узоры, но я решил уничтожить камни наверняка.

И только после этого мы пошли наверх.

На этот раз наш путь не был безопасным: на восьмом этаже мы столкнулись с огненным быком — огромной тварью в два с половиной метра в холке, с невероятно пакостными способностями. Убить его нечего было думать: существо обладало сопротивлением к чужим заклинаниям и практически непробиваемой шкурой. Мы отвлекали его минут девять, пока Пламенный, который еще и льдом мог управлять, по моей команде намораживал толстые ледяные стены на лестнице, чтобы чудовище не смогло протиснуться с наскока. Огненного быка лед, разумеется, надолго не задержал, но секунд сорок форы он нам обеспечил, и скрыться мы успели.

Следующие несколько часов были заполнены скучной рутиной. Сперва я передал координаты сердца подземелья охране на воротах и описал ситуацию. Потом — выслушал пару вялых шуточек, проявил настойчивость и повторил рассказ уже при человеке с навыком распознавания лжи. Потом — указал расположение сердца на карте и снова повторил рассказ. Пожалуй, к мэру я все же не пойду — повторять одно и то же еще раз, у меня желания нет.

— А как ты оценил божественный, как ты сказал, артефакт? У тебя оценка на уровне грандмастера? — спросил подозрительно один из стражников.

Я пожал плечами.

— Можешь у богов спросить. Я склоняюсь к выводу, что этот божественный артефакт по воле создателей оценить может каждый, имеющий оценку, чтобы при случайном обнаружении было как можно меньше шансов на моменты вроде «а давайте попробуем забрать этот камень, наверняка он ценный».

Наконец все вопросы были улажены, но стража заикнулась, что сундук следует оставить им. Оставлять такой материал я не хотел: есть подозрения, что его могут пустить на нехорошие ритуалы, но препираться и доказывать, мол, «это мое», не стал.

— Разумеется, без проблем. Только камень внутри — редкий ингредиент для ритуала, и по весу тут примерно килограмм семьдесят-восемьдесят будет. Можем спросить у скупщика, сколько стоит ингредиент, которого даже в городских лавках нет, или самостоятельно посчитать, взяв среднюю цену редких ингредиентов — тех, что в граммах измеряются, и я вам продам весь сундук.

После этого вопросы касательно проклятых осколков отпали. Возможно, люди бы не угомонились так просто, но Пламенный голем задумчиво поигрывал огнешаром, перекидывая его с ладони на ладонь, и стражники посчитали, что я действительно имею право на свою добычу. Да и до десятого этажа спуститься и вернуться обратно смог бы далеко не каждый.

Я вернулся в Вяжск и заскочил в трактир дядюшки Бу. Нужно было прояснить один важный вопрос. Да и повидать хозяина трактира тоже стоило. Он — один из тех редких людей, которые не вышвырнули бы бессознательного пацана на улицу, забрав его кошелек.

Дядюшка Бу встретил меня, как родного сына: заулыбался, едва увидел меня, а когда я протянул руку для рукопожатия, попросту обнял.

— А ты сменил окрас, пацан, — отстранившись, со смешком сказал дядюшка. А потом — перешел на серьезный тон. — У тебя всё нормально? До меня доходили слухи, что за тобой идет охота. Да и выглядишь ты нездоровым.

— Всё прекрасно, — успокоил я его. — Я теперь големостроитель с патентом от Гильдии. Да и с охотой, что шла